– Нет, – сказал он. – Я не другой кот. Я – это я (с)
*всего лишь маленькая фантазия о жизни, о себе - прошлой, настоящей и будущей... не воспринимайте серьезно.
Площадь выглядела переполненной строениями и людьми. Два парка, маленькая часовня, памятник Ленину, почетный памятник милиционеру, театр, библиотека, учебный корпус… И толпа народу разных мастей. Велосипедисты, эмо, скейтеры сбились в кучки; праздношатающиеся и спешащие по делу прохожие мелькали то там, то здесь. Весна действовала на всех. Солнце, светившее все яростнее с каждым днем, посылало пока еще мало тепла. Зато дарило радость всем желающим ее принять и быстрее гнало кровь по озябшим за зиму телам. Жмурюсь от его лучей, светящих прямо в лицо, и чувствую, как становится легче. Не любовь греет – надежда.
Сегодня смотрела «Марли и я». Собаку жалко до смерти. Обещала себе не плакать, даже если фильм будет очень грустным. Стойко держалась, когда экранная дива героически теряла ребенка, хотя моя тесная женская компания, с которой мы отправились в кино, уже вовсю жалостливо смахивала слезинки. Но вот когда умирала собака, меня просто прорвало. Слезы градом покатились по щекам, смывая свеженакрашенную тушь с глаз и пудру с лица. А рядом слышалось многозначительное шмыганье носов – подруги поддерживали.
Ну почему со мной всегда так? Может, мое неблагодарное сердце вконец ожесточилось? Мне отчего-то всегда так жалко животных и иногда совсем не жалко людей. Может потому, что звери подчас наивнее и беззащитнее большинства из нас? Это спорно, конечно, но… Каждый раз, когда вижу несчастных собак, попавших под колеса мчащихся авто, или убитых извергами-браконьерами кенгуру в Ростовском зоопарке, или медленно умирающих и дрожащих от холода и голода мишек в далеком сибирском городке, у меня разрывается сердце. А люди?.. Войны, катастрофы, стихийные бедствия – все эти трагедии трогают, но как-то не так. Чужую беду руками разведу, как говорится. Но чужая беда от этого не перестает быть чужой. Получается: животное мне роднее человека? Или жестокий мир так влияет на меня, и я становлюсь бесчувственным маленьким зверенышем? Может, я с самого рождения такая – нечувствительная, невосприимчивая и скупая на чувства и эмоции? Как же мало я себя знаю! А надо ли знать больше?
Площадь грязная, на ней остатки сегодняшней бойкой ярмарки. Продавцы уехали, покупатели разошлись, мусор остался. Грустно все это. Мой город входит если не в тройку, то уж точно в десятку самых грязных городов России. И это несмотря на богатую историю и знаменитых людей, которых рождала наша благодатная земля. Я много раз порывалась уехать отсюда, несколько раз мои намерения чуть было не стали реальностью. Но… Постоянно что-то останавливало. То ли страх перед неизвестностью, то ли какие-то незримые нити, которые крепко связали меня с этим городом – местом моего рождения. Нет, отговорки все это. Может, потому и оставалась, что в столице, куда я так амбициозно хотела попасть, нужны зубы и когти. Откуда у меня, провинциалки-простушки, такая роскошь? Или все-таки другое? Как у чеховских «Трех сестер» когда-то. Извечный вопрос, оказывается… Разве проблема просто уехать в Москву, чисто географически? Не думаю. Настоящая проблема в том, что там тебя никто не ждет и ты никому не нужен. А что здесь? Здесь хоть и глушь, в которую Фамусов вознамерился отправить свою бедную дочку Софьюшку, но все же глушь родная. Тут есть несколько самых важных для меня людей, расстаться с которыми я никогда бы не смогла. И мне так хочется, чтобы они всегда-всегда были рядом. Они остались со мной одни из немногих, те, кто вынес мой нелегкий характер. А были и те, кто не смог. Что ж, с кем-то судьба развела, с кем-то еще не свела… Не будем жалеть ни о том, ни о другом. А просто поживем и увидим.
На площади шумно: весело свистят птицы, гомонят люди, переговариваясь и перекрикиваясь друг с другом. И птицы, и люди подвержены инстинкту и зову весны. Птицы облепили все ветки и призывно щебечут, пытаясь привлечь особей противоположного пола. Мы от пернатых не отстаем. Девочки сплошь в коротких юбках, мальчики в спортивных куртках. И преследуют, в общем-то, ту же цель, что и птицы, только не так открыто, как последние. «Ночь, поют соловьи – какая гадость!» - говорила героиня Янины Жеймо в одном старом советском фильме. И с чего вдруг эта фраза вспомнилась? Мне очень нравится Жеймо. Вернее, я ею просто восхищаюсь! Маленькая гениальная женщина. Наша Джульетта Мазина. Самая лучшая золушка на свете, в 40 лет выглядевшая на 15. Вечно молодая и вечная девочка. Ох, знать бы, что за фильм, обязательно нашла бы и посмотрела. Но я не знаю. Как мало я вообще знаю об этом мире! Каждый день хочу заняться своим ликбезом, а все никак… А стоит ли вообще знать больше? Вопрос...
Под ногами на площади журчат ручьи, хлюпают лужи, трещит лед. Осмотрительно перескакиваю с кочки на кочку. Когда устаю, прыгаю прямо по лужам. А детство-то вот оно! Словно и не уходило никуда. Или не успело еще уйти. И все равно, что мне уже далеко за двадцать. Детство – это не возраст, это состояние души. Так же, как и безответственность, спесь и излишняя мечтательность, которые это детство частенько носит с собой. Я присаживаюсь на скамейку, едва показавшуюся из-под снега и еще немного мокрую, достаю блокнот, ручку и начинаю писать. Пишу про то, что помню, что приходит в голову, пишу, чтоб освободиться от нахлынувших мыслей и понять чего я хочу, пишу, чтобы не покрылись паутиной мозги. Так много накопилось и так много хочется выразить своим несовершенным слогом, но я не могу, не получается! А стоит ли? Стоит ли пытаться?
Площадь выглядела переполненной строениями и людьми. Два парка, маленькая часовня, памятник Ленину, почетный памятник милиционеру, театр, библиотека, учебный корпус… И толпа народу разных мастей. Велосипедисты, эмо, скейтеры сбились в кучки; праздношатающиеся и спешащие по делу прохожие мелькали то там, то здесь. Весна действовала на всех. Солнце, светившее все яростнее с каждым днем, посылало пока еще мало тепла. Зато дарило радость всем желающим ее принять и быстрее гнало кровь по озябшим за зиму телам. Жмурюсь от его лучей, светящих прямо в лицо, и чувствую, как становится легче. Не любовь греет – надежда.
Сегодня смотрела «Марли и я». Собаку жалко до смерти. Обещала себе не плакать, даже если фильм будет очень грустным. Стойко держалась, когда экранная дива героически теряла ребенка, хотя моя тесная женская компания, с которой мы отправились в кино, уже вовсю жалостливо смахивала слезинки. Но вот когда умирала собака, меня просто прорвало. Слезы градом покатились по щекам, смывая свеженакрашенную тушь с глаз и пудру с лица. А рядом слышалось многозначительное шмыганье носов – подруги поддерживали.
Ну почему со мной всегда так? Может, мое неблагодарное сердце вконец ожесточилось? Мне отчего-то всегда так жалко животных и иногда совсем не жалко людей. Может потому, что звери подчас наивнее и беззащитнее большинства из нас? Это спорно, конечно, но… Каждый раз, когда вижу несчастных собак, попавших под колеса мчащихся авто, или убитых извергами-браконьерами кенгуру в Ростовском зоопарке, или медленно умирающих и дрожащих от холода и голода мишек в далеком сибирском городке, у меня разрывается сердце. А люди?.. Войны, катастрофы, стихийные бедствия – все эти трагедии трогают, но как-то не так. Чужую беду руками разведу, как говорится. Но чужая беда от этого не перестает быть чужой. Получается: животное мне роднее человека? Или жестокий мир так влияет на меня, и я становлюсь бесчувственным маленьким зверенышем? Может, я с самого рождения такая – нечувствительная, невосприимчивая и скупая на чувства и эмоции? Как же мало я себя знаю! А надо ли знать больше?
Площадь грязная, на ней остатки сегодняшней бойкой ярмарки. Продавцы уехали, покупатели разошлись, мусор остался. Грустно все это. Мой город входит если не в тройку, то уж точно в десятку самых грязных городов России. И это несмотря на богатую историю и знаменитых людей, которых рождала наша благодатная земля. Я много раз порывалась уехать отсюда, несколько раз мои намерения чуть было не стали реальностью. Но… Постоянно что-то останавливало. То ли страх перед неизвестностью, то ли какие-то незримые нити, которые крепко связали меня с этим городом – местом моего рождения. Нет, отговорки все это. Может, потому и оставалась, что в столице, куда я так амбициозно хотела попасть, нужны зубы и когти. Откуда у меня, провинциалки-простушки, такая роскошь? Или все-таки другое? Как у чеховских «Трех сестер» когда-то. Извечный вопрос, оказывается… Разве проблема просто уехать в Москву, чисто географически? Не думаю. Настоящая проблема в том, что там тебя никто не ждет и ты никому не нужен. А что здесь? Здесь хоть и глушь, в которую Фамусов вознамерился отправить свою бедную дочку Софьюшку, но все же глушь родная. Тут есть несколько самых важных для меня людей, расстаться с которыми я никогда бы не смогла. И мне так хочется, чтобы они всегда-всегда были рядом. Они остались со мной одни из немногих, те, кто вынес мой нелегкий характер. А были и те, кто не смог. Что ж, с кем-то судьба развела, с кем-то еще не свела… Не будем жалеть ни о том, ни о другом. А просто поживем и увидим.
На площади шумно: весело свистят птицы, гомонят люди, переговариваясь и перекрикиваясь друг с другом. И птицы, и люди подвержены инстинкту и зову весны. Птицы облепили все ветки и призывно щебечут, пытаясь привлечь особей противоположного пола. Мы от пернатых не отстаем. Девочки сплошь в коротких юбках, мальчики в спортивных куртках. И преследуют, в общем-то, ту же цель, что и птицы, только не так открыто, как последние. «Ночь, поют соловьи – какая гадость!» - говорила героиня Янины Жеймо в одном старом советском фильме. И с чего вдруг эта фраза вспомнилась? Мне очень нравится Жеймо. Вернее, я ею просто восхищаюсь! Маленькая гениальная женщина. Наша Джульетта Мазина. Самая лучшая золушка на свете, в 40 лет выглядевшая на 15. Вечно молодая и вечная девочка. Ох, знать бы, что за фильм, обязательно нашла бы и посмотрела. Но я не знаю. Как мало я вообще знаю об этом мире! Каждый день хочу заняться своим ликбезом, а все никак… А стоит ли вообще знать больше? Вопрос...
Под ногами на площади журчат ручьи, хлюпают лужи, трещит лед. Осмотрительно перескакиваю с кочки на кочку. Когда устаю, прыгаю прямо по лужам. А детство-то вот оно! Словно и не уходило никуда. Или не успело еще уйти. И все равно, что мне уже далеко за двадцать. Детство – это не возраст, это состояние души. Так же, как и безответственность, спесь и излишняя мечтательность, которые это детство частенько носит с собой. Я присаживаюсь на скамейку, едва показавшуюся из-под снега и еще немного мокрую, достаю блокнот, ручку и начинаю писать. Пишу про то, что помню, что приходит в голову, пишу, чтоб освободиться от нахлынувших мыслей и понять чего я хочу, пишу, чтобы не покрылись паутиной мозги. Так много накопилось и так много хочется выразить своим несовершенным слогом, но я не могу, не получается! А стоит ли? Стоит ли пытаться?
-
-
04.09.2009 в 18:07-
-
04.09.2009 в 22:54-
-
04.09.2009 в 23:40Ну, это понятно) Иногда не только за город, за всю страну стыдно бывает.